Языковедение : Реферат: Ложь в речи

Реферат: Ложь в речи

ВВЕДЕНИЕ

Проблема выявления лжи или обнаружение неискренности в поведении человека

имеет довольно давнюю историю, потому что в основе этого испытания лежит

твердо установленный и давно известный факт, что наше телесное состояние

связано очень тесно и прямо с душевными переживаниями.

В древней Индии, например, когда проводился допрос подозреваемых лиц, их

просили одновременно с ответом на поставленный вопрос ударять в гонг. Было

замечено, что когда вопрос вызывал затруднение, внутреннее замешательство

тем, что тема для подозреваемого является слишком значимой, то на этот вопрос

он не мог ответить "запросто", совершенно искренне, что и приводило к сбоям в

ударе в гонг.

В древнем Китае подозреваемым давали сухую рисовую муку, просили ее прожевать

в разговоре с ними; если человек был не в состоянии это сделать, его

осуждали, считая это попыткой сокрытия правды.

Примеры показывают, что действительно, если мы встревожены, обеспокоены,

возбуждены, нам страшно, то у нас появляется эмоциональное напряжение. Это

эмоциональное напряжение проявляется в различного рода физиологических

показателях: учащается или снижается частота пульса, изменяется ритм дыхания,

изменяется статическая проводимость кожи, изменяется температура тела,

изменяется характер биотоков мозга.

Измерение этих физиологических показателей лежит в основе работы полиграфа,

часто называемого в средствах массовой информации "детектором лжи". В

настоящее время проверка на полиграфе является, пожалуй, одним из самых

надежных, известных и широко распространенных методов выявления обмана. Сам

аппарат, разумеется, не определяет, врет человек или нет. Этот многоканальный

прибор только регистрирует некоторые физиологические реакции обследуемого при

его интервьюировании. В зависимости от величины изменений этих показателей

выносится заключение, сказал человек правду, отвечая на определенные вопросы,

или солгал.

В настоящее время полиграф достаточно широко используется в деловой практике

для проверки поступающих на работу и служащих компании. В целом точность

проверок на полиграфе составляет около 95%.

Помимо специфических физиологических реакций, обман выражается и в иных

особенностях невербального поведения. Давно известно, что когда человек лжет,

он избегает смотреть прямо в глаза своему собеседнику. По этому признаку на

картинах старых мастеров, сюжетом которых является Тайная Вечеря, можно легко

определить Иуду: его взгляд обычно направлен в сторону от Христа. О человеке,

к которому не испытывают доверия, нередко говорят, что "у него глаза бегают".

Для характеристики умелого лжеца у русского народа есть несколько поговорок:

"врет, не кашляет", "врет, не поперхнется", "врет и не краснеет", "врет,

людей не видит". В хорошо подготовленной и тщательно спланированной беседе

вероятность обнаружения обмана достаточно велика и приближается к 90%.

Однако полиграфом можно пользоваться не в любой ситуации (например, в ходе

деловых переговоров), а что касается особенностей невербального поведения, то

их гораздо проще контролировать, чем собственно вербальное поведение. Ведь в

речи находят отражение и физиологические показатели, и психологические.

Следовательно, искать ложь нужно, прежде всего, в речи. Надо заметить, в

психолингвистике этой проблеме до сих пор уделялось мало внимания. В данной

работе мы планируем дать обзор работ, связанных с этой темой, раскрыть

основные механизмы речи, на которые мы будем опираться в дальнейших

исследованиях, а также наметить направления исследований в этой области.

Прежде всего, необходимо определить, что же мы будем понимать под словом

«ложь» в наших исследованиях. Ясно, что чисто лексическое значение, данное

Ожеговым (намеренное искажение истины, неправда), здесь не совсем

подойдет. Поэтому уместнее воспользоваться определением, данным О. Липманном и

Л. Адамом в работе «Речь в криминалистике и судебной психологии», впервые

сделавшим попытку рассмотреть это явление в речи:

Ложь – волевое деяние, направленное на результат.

При этом эти авторы исключают фантазирование, т.наз. «условную ложь».

И так, ложь – это деяние, деятельность. В связи с этим возникает вопрос, что

же такое деятельность вообще и речевая деятельность в частности? В связи с

этим обратимся к работе Т.М. Дридзе «Язык и социальная психология».

Деятельность – осознанная, мотивированная и целенаправленная социально

регламентированная активность, опосредствующая все связи человека его

естественным (природным) и искусственным (социокультурным) окружением. В

деятельности человек не только приспосабливается к среде, но и видоизменяет

ее, преобразует естественную среду в искусственную, формирует свое социальное

и культурное пространство.

Неосознанная же активность – поведение – это проявляемые вовне образцы и

стереотипы действий, усвоенные индивидом либо на основании опыта собственной

деятельности, либо в качестве подражания общеизвестным или чужим образцам и

стереотипам действий.

Существенным различительным признаком деятельности и поведения является

уровень мотивации и соответствующая ему мера осознанности мотивов

действия и акта поведения.

Общение – это коммуникативно-познавательный процесс, располагающий

собственным движущим механизмом. Структура коммуникативно-познавательного

процесса формируется по существу структурой действий порождения и

интерпретации текстов (сообщений). Сменяя друг друга, эти действия (или

подвиды текстовой деятельности) образуют не прерывающийся никогда континуум.

Текстовая деятельность может быть внутренней – интеллектуально

мыслительной (осмысление, переживание, оценка), сопровождающейся

соответствующим результатом (возможной формой фиксации или изменения в сфере

сознания) и внешней – материально-практической (выступающей в виде

чтения, слушания, написания, говорения). Предметом текстовой деятельности

является коммуникативная интенция общающегося, то есть не смысловая информация

вообще, а смысловая информация, цементируемая замыслом,

коммуникативно-познавательным намерением.

При обращении к анализу текста в составе механизма общения формируются

лингвистические признаки текста, использованные в нем лингвистические

конструкции обретают вторичное значение по отношению к присутствующим в нем

структурам «замешанной» на чувственных образах и эмоциях интеллектуально-

мыслительной деятельности. Порождение текста, как и его интерпретация –

решение прежде всего эмоциональной и мыслительной задачи, а уже потом –

лингвистический, так как во всякой деятельности замысел предшествует

конкретным операциям и выбору средств по их осуществлению. Текст сам по себе

оказывается функциональной системой, в рамках которой лингвистические

конструкции используются для реализации определенных коммуникативно-

познавательных задач и могут варьироваться сообразно этим задачам.

Деятельность общения актуализируется в текстовой деятельности – в действиях

порождения и интерпретации текстов. При этом речь идет отнюдь не о фиксации

некоторых отрезков речевого потока, запечатленных на том или ином

материальном носителе, но об определенном способе организации коммуникативно-

познавательных программ. Понимаемый таким образом текст – порождение

коммуникативно-познавательной деятельности, ее образование и продукт – в

«круговороте» этой деятельности превращающийся в объект.

Текстовая деятельность может рассматриваться как самостоятельная деятельность

с собственной сверхзадачей и непосредственной целью, как деятельность с

самостоятельным мотивом, предметом и продуктом.

Текст как целостная коммуникативная единица – некая система

коммуникативных элементов, функционально (для данной конкретной цели)

объединенных в единую замкнутую иерархическую семантико-смысловую структуру

общей концепцией или замыслом (коммуникативной интенцией).

Природа текстовой деятельности не столько абстрактно-логическая, сколько

интуитивная (чувственно-образная), независимо от характера текста и формы

воплощения замысла автором.

В ходе порождения текста авторский замысел обретает более четкие формы,

кристаллизуется, приобретает очертания видимой содержательной цели данного

конкретного текста. Стремясь к достижению своей цели и к реализации

определенного коммуникативного намерения, автор подчиняет этому как предмет

описания, тему, так и целую серию приемов, реализуемых средствами языка.

Замыслом оказывается то, для чего и ради чего предпринимает автор

названные усилия. Соответственно замысел может быть реализован не на одном, а

на множестве предметов и средства его воплощения могут быть самыми различными.

Характер коммуникативного намерения может быть достаточно сложным,

рассчитанным на дальнюю перспективу (сверхзадача) или на решение частного

вопроса в рамках этой перспективы (непосредственная содержательная цель

данного текста). В основе иерархии коммуникативных программ, непосредственно

реализуемых в тексте, в свою очередь, лежит дихотомия основного и

второстепенного коммуникативных намерений. Непосредственная содержательная

цель сообщения ставится автором как наиболее экономичный, с его точки зрения,

способ реализации сверхзадачи. Последняя же вытекает из проблемной ситуации,

которая в том или ином виде также, как правило, находит свое отражение в

тексте.

Более конкретно речевая деятельность рассматривается в работе А.А. Леонтьева

«Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания».

Речевое действие – частный случай действия внутри акта деятельности.

Речевое действие характеризуется:

А) Собственной целью или задачей (промежуточной по отношению к деятельности в

целом и подчиненной цели деятельности)

Б) Вообще определяется структурой деятельности в целом и в особенности теми

действиями, которые предшествовали ему внутри акта деятельности.

В) Имеет определенную внутреннюю структуру, обусловленную взаимодействием тех

его характеристик, которые связаны со структурой деятельностного акта и

являются общими для многих однотипных актов деятельности и тех конкретных

условий и обстоятельств, в которых это действие осуществляется.

Обстановка накладывает ограничения на выбор действия:

А) то, что не зависит от деятельности, а лишь пассивно участвует в выборе

способа осуществления речевого действия;

Б) то, что связано с предшествующими действиями в рамках акта деятельности,

что создано этими действиями

В связи с этим, у говорящего складывается «модель прошедшего-настоящего» -

образ результата, модель будущего. В основе вероятностного прогнозирования

лежит опыт: человек выбирает то, что раньше приводило к успеху, он имеет

определенную «речевую интенцию», знает, что ему предстоит сказать и какой

эффект это, по-видимому, даст.

В условиях, когда мы не имеем представимой модели последующих действий

(например, не знаем потенциальной реакции собеседника), характер действий

меняется:

1. Вместо единичного исхода мы имеем несколько равновероятных исходов,

   для каждого из которых надо по-новому программировать действия. Но за раз

   мы можем спрограммировать только один вариант действий, поэтому может

   происходить нащупывание правильно пути в ходе ориентационного поведения.

   Но такое нащупывание возможно лишь в том случае, если на него есть время.

   Если нет, то типичный случай – перестройка речевого действия на ходу,

   иногда просто отказ от одного из вариантов, уже начавшегося осуществляться

   и выбор и осуществление с самого начала другого варианта.

2. Отсутствие четкой модели последующих действий вызывает процесс осознания

   действия.

Функционирование же речи в процессе коммуникации исследовала Т.Н.Ушакова

(«Речь человека в общении»).

Коммуникативный аспект текста

Можно проследить глубокое проникновение речевых коммуни­кативных форм в

различные сферы жизни современного человека. Особенно существенны они для

детей: в большой мере с помощью речи ребенок адаптируется к культуре своей

среды. Слово учит необходимым для его жизни действиям. Слово в форме похвалы,

наказания, ласки регулирует и его субъективное состояние

Существование мощного пласта коммуникативных ре­чевых проявлений в жизни

цивилизованного общества заставляет поставить вопросы: какое место в науке

занимает их исследование и насколько хорошо мы умеем пользоваться ими в

практике? Коммуникативный аспект речи исследован с научной точки зрения

крайне мало. Что касается практического функционирования речи в общении, то

люди пользуются им повсе­местно.

Тенденция все более широкого исследования проблем речевой коммуникации

отчетливо проявилась в последнее время в расши­рении предмета традиционных

дисциплин, в дифференциации ряда новых специальных направлений. Так,

устойчивый интерес совре­менной лингвистики к семантической проблематике

привел к пе­ресмотру идущего еще от Ф. де Соссюра представления о тексте как

абстрактном объекте, оторванном от условий порождения и че­ловеческой

деятельности.

Осознание решающей роли социального контекста в интер­претации сообщения и

реагировании на него послужило толчком к широкому изучению прагматической

функции языка — речи. Основные понятия теоретической прагматики как раздела

семио­тики выделены на основе учета одной стороны коммуникации — процесса

понимания, восприятия речи. В дальнейшем в сферу исследований включен и

другой аспект — прагматические возможности языка с точки зрения реализации

типовых социаль­ных целей и коммуникативных задач. Речь как поступок,

имеющий целевое назначение, привлекла к себе в 60-е годы внима­ние

лингвистов, развивших так называемую теорию речевых актов (Л. Остин, Дж.

Серль, П. Стросон, П. Грейс и др). В рамках указанного направления считается,

что реализуемая в речи цель является базисным понятием, вокруг которого

группируются дру­гие формы употребления языка. Описываются различные виды ,

целенаправленных речевых актов, предложены их классификации.

Теория речевых актов и более общее направление лингви­стической прагматики,

обращаясь к целостному речевому акту в целостной речевой ситуации, делают шаг

вперед но сравнению с традиционной лингвистикой, с ее ориентацией лишь на

языковую систему. Нельзя вместе с тем не заметить, что аспект речевого

общения, взаимодействия людей в акте коммуникации высвечива­ется здесь лишь в

самом общем плане. Ощущается необходимость более полно описать

коммуникативный аспект речи, т. е. выявить основные выражаемые в общении

позиции людей и используемые для их выражения средства.

Речь и структура коммуникации

Обращаясь к упоминавшимся исследованиям разговорной речи, мы используем

накопленный лингвистами материал, чтобы охарактеризовать особенности речевого

взаимодействия партнеров в ситуации непринужденного общения. В этой

разработке тема приобретает общий разворот и рассматривается в плане

взаимо­действия средств и условий общения. При анализе коммуника­тивного

аспекта речи важно учитывать общие тенденции речевого поведения в тех или

иных условиях, а также тот арсенал средств, который существует для их

выражения. Возникает необходимость понять, какие из выявляемых при анализе

непринужденной речи особенностей имеют общий характер, какие — привнесены

инди­видуальностью говорящего.

Традиционная лингвистика знала, по существу, только пись­менную речь. Устная

речь специально не изучалась и описыва­лась в виде модификации стандартного

(кодифицированного) языка. Лишь в середине 60-х годов в связи с определенной

пе­реориентацией науки, развитием социо-, прагма- и психолингвк-стических

исследований активизировался интерес к изучению ее специфики. Анализ записей

живой, звучащей в естественных условиях речи выявил такое своеобразие, что

заставил говорить о существовании особой языковой формации — самодостаточной

системы, функционирующей в русском литературном языке и по­лучившей название

разговорной речи (РР). Попытка разграни­чить сферы использования РР и

кодифицированного литератур­ного языка (КЛЯ) столкнулась с немалыми

сложностями. Ока­залось, что не любая устная речь строится по типу

разговорной, существуют ситуации, в которых речь, имея кодифицированную

основу, обнаруживает сходство с РР, черты обеих систем могут в разной степени

совмещаться, а в некоторых случаях их репрезен­тируют реплики разных

партнеров. Очевидно выбор того или иного варианта языка регулируется целым

рядом пересекаю­щихся разнокачественных параметров, среди которых и форма, и

функция, и тематика сообщения, и характер взаимоотношений участников

коммуникации и др. Хотя споры об иерархии этих признаков не утихают,

становясь на позиции одной из сформи­ровавшихся в этой связи школ, можно

считать, что детерминан­тами РР выступают: непринужденность речевого акта,

его не­подготовленность, непосредственное участие в нем партнеров. На

строение РР влияет степень связанности речи с ситуацией, общность

апперцепционной базы (наличие общего жи­тейского опыта, общих предварительных

сведений), число партне­ров общения и частота смены ролей говорящий —

слушающий, размещение их относительно друг друга, частотность ситуации и

многое другое.

Приведенные материалы раскрывают объективные условия разговорной коммуникации,

перейдем теперь к характеристике ее психологических особенностей.

РР используется в условиях непосредственного контакта го­ворящих.

Непосредственное общение, как генетически исходное, оказывается и наиболее

полным в смысле проявления психоло­гических характеристик.

Форма общения обусловливает многие важные особенности разговорной

коммуникации, и в первую очередь особое соотно­шение между отправителем

сообщения и адресатом. Они конкрет­ны и индивидуальны. Это резко отличает

разговорную коммуни­кацию от кодифицированной, основная задача которой —

опо­средованная передача информации множеству лиц, а оба контр­агента

соответственно в значительной мере обезличены. Адресат РР всегда присутствует

налицо, обладает той же степенью реаль­ности, что и говорящий.

Ориентация на определенного партнера вызывает стремление приобщить сообщаемое

его предметно-экспрессивному миру, потенциальным знаниям, желаниям. Говорящий

имеет возмож­ность установить, что, собственно, адресату известно, и

учиты­вает именно это, а не только то, что знает каждый. Он как бы пробивает

дорогу в мир слушателя, действует на его, слушателя, апперцептивном фоне,

стремится оказать на него влияние. Пози­ция партнера непрерывно

рефлексируется, переосмысляется, на нее реагируют, ее предвосхищают и

оценивают.

Неструктурированность, диффузность, невоспроизводимость — эти отличающие

семантику устной речи черты проявляются в раз­личных ее сферах с разной

полнотой. Наиболее ярко выражены они в PP. Возможность непрерывно

контролировать взаимопо­нимание приводит к тому, что из двух часто

конфликтных устремлений: к экономии речевых усилий, с одной стороны, и

удо­бопонятности — с другой, перевес получает первое. Разговорная ситуация

предельно минимизирует требования к определенности значений, выявленности

смысловых отношений. Стремление к упрощению высказывания усиливается

спонтанностью и дина­мизмом разговорной коммуникации. Говорящий зачастую

пред­почитает сконструировать новое слово, чем отыскивать нужное обозначение

в памяти. Словотворчество, как и соседствующий с ним речевой автоматизм,

облегчает процесс построения речи и активно используется. На фоне сказанного

понятно, какое зна­чение приобретает для говорящего возможность опустить

заве­домо известное собеседнику, данное в самой ситуации. Постоянно апеллируя

то к знаниям и опыту партнера, то к непосредствен­но видимому, он создает тот

сплав вербального и невербального, который позволяет говорить об особой,

«ситуативной» семанти­ке PP.

Теперь, рассмотрев основные особенности разговорной комму­никации,

охарактеризуем языковой компонент.

Разговорное слово выступает как постоянно изменяющаяся конструкция, каждая

часть которой слу­жит для выражения определенного четко осознаваемого

значе­ния. Подавляющее большинство функционирующих в этой сфере производных

создаются по требованию конкретной ситуации и ос­мысляются, исходя из нее.

Преобладание подобных «неузуальных» единиц над типовыми, свойственными многим

говорящим, — отли­чительная особенность системы РР.

Тенденция к экспрессивности, отчетливая в сфере словообразования,

про­низывает всю систему РР. Эта аффектированность выражается в первую

очередь эмфатической интонацией, мимикой, жестом, темпом и ритмом речи.

Используются приемы замедления, раз­дельного произношения; в интонации

ведущую роль обычно играет длительность звуков, 'растяжка (/Ма-а-аленький

кусочек//, /Ужа-а-асная неряха//).

Контекст ситуации прямо и непосредственно воздействует на семантику

высказывания в целом и семантику каждой отдельной лексической единицы.

Непосредственная действительность общения вплавлена в языковую ткань, каждое

слово «пахнет контекстом и контекста­ми, в которых оно жило своею социально

напряженной жизнью, все слова и формы населены интенциями». В наложении

различных смысловых планов, в проникающем каждый элемент высказывания

отпечатке конкретного субъект-субъектного взаимо­действия—специфика РР.

Структура общения определяет своеобразие используемых языковых средств.

Языковые средства, в свою очередь, отвечают потребностям той сферы

коммуникации, в которой они сформиро­вались. Между системами средств,

способов и форм общения су­ществует соответствие. Лингвистику интересует в

первую очередь собственно языковая часть коммуникативного акта, то, что

при­суще в тех или иных ситуациях всем говорящим. Психологию — речевое

поведение, конкретный говорящий. Если в перспективе лингвистических

исследований — все более дробное описание си­туативных и языковых

группировок, то психология призвана рас­крыть центральное по отношению к

названным звено коммуника­ции — осознание и оценку говорящим наличной

ситуации, его пси­хологическую позицию и регулируемый ею отбор адекватных

средств выражения. В то же время ориентация на проблемы функ­ционирования

языка в коммуникации настолько сближает психо­логию и лингвистику, что

возникают обширные области пересече­ния исследовательских интересов.

Кроме того, ложь – это состояние определенной эмоциональной напряженности.

Особенности речи в состоянии эмоциональной напряженности вообще были изучены

Э. Носенко («Особенности речи в состоянии эмоциональной напряженности»).

Особенности выбора слов:

1. Затруднения в оперативном выборе слов для адекватного

выражения мыслей.

А) Возрастает количество и длительность пауз нерешительности, предшествующих

искомому слову. Такие паузы наблюдаются даже перед словами, обладающими

большой частотностью и легко актуализируемыми в речи в обычном состоянии в

силу их высокой предсказуемости в данном конкретном окружении.

Поисковые паузы сопровождаются заполненными паузами – э, кх, гм, мм –

количество которых возрастает.

· Сокращается средняя длина отрезка речи.

· Возрастает индекс нерешительности – отношение времени

пауз ко времени чистой речи.

Б) Затруднения в осуществлении выбора языковых единиц материализуются в виде

возрастающего количества семантически нерелевантных повторов отдельных

звуков, слогов, слов, словосочетаний.

«Я все не знаю . может она, может оно, может оно у меня / эээ со дня рождения

может она у меня есть»

В) Затруднения в формулировании мыслей – возрастание количества поисковых

слов «это», «такой», растягивание конечного гласного в слове.

Г) Слова-паразиты

Видите ли, знаете, вот, ну и др.

В состоянии эмоциональной напряженности их количество возрастает вдвое

(вследствие ослабления контроля говорящего за качеством речи)

1. Снижение словарного разнообразия – говорящий отбирает слова,

   которые наиболее частотны в его идиалекте, которые как бы лежат на

   поверхности, т.е. он упрощает стратегию поиска слов.

Единство двух тенденций: к прерывистости речи и к увеличению ее слитности.

1. Тенденции к использованию эрзац-обозначений, пустых лексем,

   появление которых связано с затруднениями в устной речи при выборе

   адекватных лексических единиц для реализации замысла высказывания.

2. Возникновение парафазий – слов, употребляющихся неуместно в определенном

   контексте.

«Красный круг большого цвета»

1. Выбор слов с четкой позитивной или негативной коннотацией,

   употребление усилительных частиц «уже, ж»

2. Более частое употребление

   глаголов по сравнению с прилагательными, что придает речи более динамичный

   характер.

Для смысловой структуры речи в состоянии эмоциональной напряженности характерны:

1. Снижение плотности пропозиций (пропозиция – любое сочетание слов,

   представляющее собой предикативную пару или могущее быть

   трансформированным в нее).

А) За счет затруднений, испытываемых говорящим.

Б) За счет значительного количества пресерваций иного происхождения, не

связанных с затруднениями в выборе слов, а вызванных присущим только речи в

состоянии эмоциональной напряженности явлением – «ухудшением торможения раз

возникшего стереотипа».

В) За счет повторов, обусловленных стремлением говорящего наиболее эффективно

внушить свою мысль собеседнику.

1. Интенсивность употребления экспрессивных пропозиций возрастает,

   этому способствует увеличение количества слов с четкой позитивной или

   негативной коннотацией.

2. Употребление большего количества слов,

   выражающих неуверенность.

Специфика грамматического оформления высказывания.

1. Большое количество грамматически и логически незавершенных фраз

• Тенденция к синкретизму в области строевого синтаксиса

• Тенденция к расчлененности в области актуального синтаксиса.

В состоянии эмоциональной напряженности говорящий избирает как бы наиболее

упрощенный способ грамматической реализации высказывания, не утруждая себя

необходимостью «считывать» грамматические «обязательства» в ходе его

порождения. С этим связано отсутствие грамматического согласования между

отдельными частями высказывания.

1. Незакрепленность места зависимых членов по отношению к их хозяевам,

   причем чаще зависимые члены располагаются в постпозиции.

2. В речи

   нередко искажается логическая связь между отдельными словами высказывания,

   возникает двусмысленность.

3. Нарушение структуры сложного

   синтаксического целого – говорящий неоднократно отвлекается от изложения

   основной мысли, сообщая побочные сведения, что затрудняет восприятие речи.

4. Нарушения доминированности имени в рамках сложного синтаксического целого,

   т.е. случаи замены подразумеваемых говорящими существительных

   местоимениями.

5. Ошибки согласования, некорректируемые говорящим.

Особенности моторной реализации.

В состоянии эмоциональной напряженности, когда говорящий особенно

заинтересован в том, чтобы повлиять на поведение слушающего в желаемом для

него направлении, он, как правило, придает своей речи аффективную окраску,

зная из собственного речевого опыта, что «аффективная речь – лучший способ

внушить свою мысль собеседнику».

1. Колебания частоты тона и интенсивности речевого сигнала.

2. Резкие перепады общего темпа речи.

3. Возрастание темпа

   артикулирования.

4. Изменение длительности латентного периода

   реакции на реплику собеседника.

5. Возникновение ошибок в

   артикуляции звуков наряду с подчеркнуто усиленным произношением, временами

   переходящим в скандирование.

Изменения в характеристиках речи в состоянии эмоциональной напряженности,

обусловленные особенностями нейрофизиологических механизмов эмоциональных

состояний.

В состоянии эмоциональной напряженности под влиянием импульсов, передаваемых

через ретикуляторную формацию и лимбическую кору к гипоталамусу, последний

дает почти максимальные разряды, которые, в свою очередь, воздействуют на

новую кору, вызывая «функциональную декортикацию». Данное явление возникает

за счет чрезмерного генерализованного возбуждения коры, что нарушает ее

дифференциальную деятельность, необходимую для внимания и высших психических

процессов, и существенно влияет на процесс мышления.

Логично предположить, что именно это чрезмерно генерализованное возбуждение

коры, и в частности ее лобных отделов, участвующих в осознании стрессовых

ситуаций, а также чрезмерное возбуждение области «гиппокампова круга»,

связанного с лобной корой функционально, обусловливает особенности поведения

человека в состоянии эмоциональной напряженности и некоторые специфические

особенности его речи.

(Сопоставление характера изменений, возникших под воздействием эмоциональной

напряженности в речи испытуемых с характером речевых нарушений у больных с

локальным поражением тех отделов мозга, которые имеют отношение к центральным

механизмам эмоций, и с особенностями речи, наблюдаемыми при искусственной

стимуляции данных отделов электрическим током через вживленные в мозг

электроды.)

Некоторые особенности устной речи в состоянии эмоциональной напряженности и

психолингвистические механизмы порождения речевого высказывания.

Анализ магнитных записей устной неподготовленной речи испытуемых в различных

эмоциогенных ситуациях позволил установить, что в актах речи в состоянии

эмоциональной напряженности происходит сложный процесс взаимодействия двух

противоречивых тенденций.

1. Тенедции к ускорению сенсорных, мыслительных и моторных процессов,

   участвующих в обработке информации;

2. Тенденции к замедлению в связи

   с возникновением затруднений в выборе языковых единиц для адекватного

   выражения мыслей и к общему нарушению структуры целенаправленной

   деятельности.

В первой тенденцией связано возникновение в устных спонтанных высказываниях

большого количества ошибок антиципационного характера – телеграфного стиля

речи, а также членение высказывания, которое может быть представлено как

синтаксически непрерывная структура на отдельные синтагмы.

Со второй тенденцией связано нарушение темпоральной цельнооформленности

высказывания за счет появления частых и длительных поисковых пауз, нарушение

правильности речи за счет характерного для состояния эмоциональной

напряженности ослабления контроля за качеством реализации деятельности,

появления речевых пресерваций, связанных с ухудшением денервирования раз

возникших движений и др.

Сделанные наблюдения могут быть суммированы следующим образом:

I. Одним из начальных этапов в порождении речевого высказывания является этап

формирования замысла (программы, плана) высказывания, который предшествует

этану реали­зации. Предполагается, что формирование замысла высказывания

носит опережающий характер, то есть протекает, конечно частично, одновременно

с этапом реализа­ции замысла (пока одна часть высказывания реализуется,

другая планируется).

Ну, в последние годы мы были в Москве, в Севас­тополе, в Одессу (вместо в

«Одессе»), а вот хотели по­ехать в Киев, но моя болезнь помешала.

По сравнению с тысячи девятьсот шестьдесят пя­тым году (вместо «годом»), В

континента увеличится вдвое.

Из приведенных выше фрагментов устных высказываний испытуемых в состоянии

эмоциональной напряженности ясно, что уже пооизнося слова «году» или «в

Одессу», говорящий спланировал последующий отрезок речи, по крайней мере, на

тря слова вперед в первом предло­жении и на четыре слова — во втором, о чем

свидетельствует характер оговорок, допущенных по аналогии с падежными

окончаниями «спланированных» слов.

II. Предполагается, что при переходе от программы вы­сказывания к ее

реализации средствами данного языка говорящий проходит через звено отбора

минимальных семантических признаков, а затем в рамках ото­бранного им

широкого семантического класса осуществляет выбор более точного слова или

сочетания слов.

В состоянии эмоциональной напряженности у говорящего возникают существенные

затрудне­ния в выборе языковых единиц для адекватного выражения мыслей,

обусловленные характерным для данного состояния снижением следовой активности

и ослаблением в связи с этим фиксации и активизации следов доходящих до

организма впечатлений. В актах устной речи, когда говорящий ограничен

жесткими временными рамками для реализации высказыва­ния, эти затруднения

приводят к вынесению во внешнюю речь того этапа поиска слова, который и может

быть охарактери­зован как выбор минимальных семантических признаков.

Ш. Анализ речи испытуемых позволяет проследить, по каким рядам признаков

осуществляется выбор раз­личных вариантов внутри широкого семантического

класса, то есть поиск более точного слова в лексиконе.

Высказывается предположение, что в качестве ориентиров в признаковом поле при

поиске слова служат не только акустико-артикуляционные, но и семантические

при­знаки, причем первенство принадлежит именно им.

Приведённые ниже примеры из устных высказываний наших испытуемых в состоянии

эмоциональной напряженнос­ти, в которых процесс поиска слова вынесен во

внешнюю речь, свидетельствуют о том, что говорящий движется при выборе слова

в поле семантических признаков.

1. Они заявляют, что их страна относится к третьему миру, то есть к

развивающимся странам и-и, ну, как бы... превыше находится, ну не-не

превыше, а-а первое место занимает в третьем мире.

2. Ну, они всячески-и... отрицают своей политикой, ну, не отрицают, как бы

ну, уже... хоть они себя и называ­ют сторонниками мира, но-о взгляды у них

другие.

IV. В речи в состоянии эмоциональной напряженности, когда действует

психологически обусловленная тенденция к ускорению процессов, участвующих в

переработке информа­ции, удается проследить специфику ряда механизмов

грам­матического структурирования высказывания.

Высказываются предположения, что на определенном, достаточно раннем этапе

порождения-речи имеет место грам­матическая нецельность высказывания, «когда

отдельным компонентам программы соответствуют в основном независи­мые

грамматические конструкции, лишь в дальнейшем вто­рично организуемые внутри

предложения».

V. Полученный в ходе исследования речи в состоянии эмоциональной

напряженности экспериментальный материал позволил подтвердить предположение о

том, что «при порож­дении очередного предложения содержание предыдущих

хранится в виде задержанной программы» в памяти говорящего.

Дело в том, что в высказываниях испытуемых, переживаю­щих состояние

эмоциональной напряженности, появляется значительное количество речевых

персевераций, что связано с общим снижением тонуса коры и ослаблением

денервирования раз возникших движений. Анализ приведенных ниже примеров

речевых пресевераций дает возможность утверж­дать, что они отражают либо

смысл предыдущей фразы либо ее моторную программу. Последнее образует

механизм так называе­мого «ритмического импульса».

Днепр 413-й Я — а... астр... я это как его Аист. (Из речи диспетчера в

круг большого цвета.

Собственно же особенности речи человека, говорящего неправду, изучены мало.

Первыми дать симптомы лжи и объяснить их попытались Липманн и Адам:

Тормозом для лживого, вводящего в обман образа действия, для воссоздания в

словах субъективно лживого комплекса представлений Л является присутствующий

в лжеце признаваемый им самим верный комплекс представлений В.

В борьбе между Л и В укрепляются тенденции, направленные на частичное

воспроизведение Л благодаря целевым представлениям или намерениям, связанных

с этим воспроизведением.

С другой стороны, эти тенденции могут подвергнуться торможению в связи как с

представлениями о нежелательных последствиях лжи, так особенно от сознания,

что ложь может быть обнаружена.

Симптомы лжи.

Борьба между Л и В выражается в более или менее явственных симптомах.

1. Может случиться, что против воли лжеца комплекс представлений В

   настолько пересилит, что незаметно для самого лжеца это приводит к

   частичному воспроизведению В взамен Л.

2. Если наступает желаемая лжецом

   репродукция Л, при этом приходится преодолевать психологические тормозы,

   отсутствующие при воспроизведении В.

Право на истину и обязанность быть правдивым возникают только по отношению к

тем, с которыми высказывающийся чувствует себя связанным какой-то общностью.

Только в отношении этих лиц сознательно лживые высказывания сопровождаются

ощущением сопротивления, характеризующим психический состав лжи.

Еще один симптом добавили Леонтьев А.А., Шахнарович А.М., Батов В.И:

При планировании и реализации ложного сообщения автор его, испытывая

определенные трудности, актуализирует слова, имеющие сравнительно небольшую

частоту встречаемости как в его индивидуальной речевой практике, так и в

практике речевого общения той социальной группы, в которую он включен.