Другое : Что общего между чукчей и чебурашкой? Этюд по фольклористической ономастике

Что общего между чукчей и чебурашкой? Этюд по фольклористической ономастике

Что общего между чукчей и чебурашкой? Этюд по фольклористической ономастике

А.С. Архипова

Илья Муромец, обращаясь к Идолищу поганому:  «Ах, ты, чурка неотесанная» (Миллер 1900)

Анекдоты о глупцах-соседях, живущих где-то на периферии, попупярны, видимо, в каждой культуре – от Полинезии до Ньюфаундленда (Davies 1984).

Мне известны только две работы, в которых сделана попытка объяснить причины популярности в русской культуре анекдотического цикла о чукчах – статья Е. Г. Рабинович (Рабинович 1987) и статья Сета Грэхема (Грэхем 2006, в печати) и, но в них идет речь скорее о причинах культурологического характера. На факт, что чукчи представлены дураками в русской анекдотической традиции (что на поверку оказывается не таким же и элементарным) возможно, оказала влияние именно «семантика фонетики». Этноним «чукчи» по причинам, о которых пойдет речь в этой статье, отказывается в группе пейоративных/экспрессивных псевдоэтнонимов. В общих чертах про это уже упоминали Е. Драйцер, Е.Л. Березович, С. Грэхэм[1] .

Слов на «чу-» в русском языке не очень много (89 вхождений по «Толковому словарю Ожегова», в котором всего 80 тыс. слов), правда, некоторые из них образуют большие семантические гнезда (например, чудо). Но в этой работе будут рассмотрены только те случаи, когда экспрессивные слова на «чу-» относятся к человеку, а именно:

реальные этнонимы на «чу-» (чуваш) в ситуации, когда они используются в качестве инвектив (чудь);

ситуация, обратная вышеприведенной, когда слова, изначально инвективами не являющиеся (чурка – дерево, чурек – хлеб, чушка – свинья, чупа – залив), становятся таковыми и обозначают определенную этническую группу;

другие диалектные бранные слова на «чу-», обозначающие человека;

прибавление приставки «чу-» к ряду слов для выражения экспрессивности действия или состояния

Реальные этнонимы и пейоративные псевдоэтнонимы

Слово «чукча» собственно является русификацией «чавчувен» («оленные люди»). Кроме него мы знаем по крайней мере два этнонима на «чу-»:

Чуваши. Этноним для обозначения тюркского народа встречается с XVI в. в русских источниках (Фасмер).

Чудь. Обозначение вепсов, карел. «Добрыня чудь покорил» (Кирша Данилов 1977). Представления о чуди закрепились в русском фольклоре в виде преданий (предположительно первая фиксация таких преданий была осуществлена в 1856 г. С.В. Максимовым), где чудь выступает как мифологический народ или потусторонние существа (Дранникова 2004).

Чухонец. Презрительное к отношению финнам.

Экспрессивные псевдоэтнонимы из подлинных этнонимов

Уже в середине XIX века этноним чуваш, кроме обозначения реального народа, получил дополнительное значение «неопрятный человек» (тверск., пск., Даль 1882, IV: 611). Примерно с того же времени чудь кроме мифологического народа приобретает также значение «глупцы, недалекие люди, невежды»: чухари, чухи, чучкари (СО 3: 233, Березович 2001; Дранникова 2004: 74, 95), чухан (Ах ты чухан позорный!)[2] , Как у Прони Чухаря голова – тетеря (Дранникова 2004: 75); чуха – «нелепица» (Даль 1882, IV: 611). Интересно, что в этот же ряд встраивается и слово чупа – узкий залив, во вторичном значении – глупцы (карелы) (Дранникова 2004: 109). Жак Росси в своем «Справочнике по ГУЛАГу» указывает на то, что чухной пренебрежительно называли людей с Севера (30-50-е годы, Росси, II: 451). Чухна – бестолковый дурень (Даль 1882, IV: 611).

В настоящее время в Архангельской области зафиксировано употребление слов чухарь, чуча, чукча как синонимов к «чудь». (Булатов 1997: 59; также Дранникова 2004). Здесь чукча выступает в роли пейоративного этнонима рядом с чухарями и чудь и совершенно в отрыве от значения подлинного этнонима «чукчи». Также Даль в своем словаре пишет: «чуча, чудь или чукча – первобытный житель этих мест, ныне бранно» (Даль 1882, IV: 616). Соответственно, уже в середине XIX века чукча, как и чудь, имели отчетливый пейоративный оттенок. Согласно Елистратову (1994: 554) в городском арго чукча – странный, простоватый человек.

Образование экспрессивных псевдоэтнонимов из слов,  инвективами не являющихся

Чурка. Один из случаев образования этнической инвективы связан с метафорой, когда глупый человек сравнивается с деревом. Иногда мы говорим: «Ну и дуб!», имя в виду умственные качества субъекта разговора. Чурка – слово, изначально обозначающее часть дерева (Даль 1882, IV: 615) – приобрело и другую семантику: чурак, чурка, чурбан – «дерево, глупый человек, внебрачный ребенок». Уже согласно словарю Ушакова 1940 г. чурбан – дурак. См чурбаниться – упрямиться, упираться, ломаться.

В былине, записанной в 1899 г., Илья Муромец называет Идолище поганое «чуркой неотесанной» (Миллер 1900). Чуркестан – любая среднеазиатская республика Советского Союза (Юрганов 1997: 246), также чурка – недалекий советский человек, плохо говорящий по-русски (Юрганов 1997: 246). Чурками сейчас устойчиво называют выходцев из Азии.

Чушка. Видимо, заимствование из тюркских языков[3] . Прототюрск. *čōčka[4] . 1) поросенок 2) ребенок, мальчик 3) свинья. См. татар. čučqa, азерб. čošga, казах. šošqa, башкир. sosqa и т.д. (Räsänen 1969: 113). Чух, чух! — крик, которым подзывают свиней. Подзывание свиней чуваш-чуваш, возм., навеяно созвучиями типа чух-чух, чуш-чуш (Даль 1882, IV: 616). В современном повсеместном значении чушка – «грязный человек». Но такое ругательство, пожалуй, сейчас не применяется по отношению к представителю иной этнической группы, в отличие от ситуации с чуркой.

Чурек. Изначально лепешка из тонского хлеба (Даль 1882, IV: 615). Заимствование из тюркских языков: турк., азерб. čöräk (Фасмер 1987, IV: 386). Слово по крайней мере с 70-х годов XX века стало обозначать выходцев из Азии, жителей южных республик бывшего Советского Союза (если не раньше, но более ранние фиксации не известны). То же самое – презрительное называние чебуреками (Елистратов 1994: 542).

Чучмек. Не вполне понятно происхождение слова чучмек, хотя этим бранным словом называют все те же этнические группы – в 30-е годы уже зафиксировано в «Справочнике по ГУЛАГу» (Росси 1991, Т. II: 450). Возможно, это контаминация общетюркского чучка + узбек[5] – чучмек. Так или иначе, -mək – продуктивный тюркский суффикс. В армии узбеков дразнили, зажимая угол формы – т.е. показывали свиное ухо[6] . Капитан милиции подошел сначала к чеченцу... О, чучмек! (Юрганов 1997: 247).

Чурбанбек[7] . Презрительное название для все тех же этнических групп, видимо, образованное путем слияния известного нам чурбан (дерево, дурак) + бек (тюрк. «господин»). Так или иначе, здесь важно то, что компонент «бек» опознается всеми как что-то однозначно тюрское.

Другие случаи инвектив на «чу-»[8] по отношению к человеку

В списке ниже представлены слова на «чу-» из бранной лексики[9] , не являющиеся этнонимами. Они отчетливо разделяются на две большие группы: инвариантное значение для первой – <грязный, неопрятный>, инвариантное значение для второй – <‘дурак’ в значении не ‘знающий норм поведения, т.е. невежливый, упрямый, нелепый’>.

Информационная Библиотека
для Вас!